n
■я
ПгІШЕШгПЪг
№47.
С.-Петербургъ, Суббота, 25-го августа 1907 года.
№ 47.
правильный занятія въ средней школѣ начались.
Гони!..   Шпарь!.. Лей!.. На что намъ Африка? На что  Австралия?    у насъ есть Родительскій Комитетъ!.. Есть Лига
Образованія!.. Впередъ. товарищи!.. Толстой идетъ въ депутаты и, въ случаѣ чего, насъ отстоитъ!!! Гони!.. Шпарь!
Наши файвъ-о* клоки.
«Наша задача состояла въ томъ, чтобы
усадить Германію на сѣдло, а поѣдетъ она
уже сама>: такъ сказалъ Бисмаркъ, сколотивши послѣ Садовой1) сѣверо-герман-
скііі союзъ, и мы не можемъ не примѣнить
этихъ словъ къ нашимъ файвъ-о' клокамъ:
наше дѣло было предложить сливкамъ общества стекаться въ нашу редакцію, —а
предложеніемъ нашимъ онѣ пользуются уже
сами, любезно устраивая у насъ собранія,
подобныхъ которымъ по блеску не запомнить старожилы.
ГІослѣдвій нашъ файвъ-о' клокъ, впрочемъ, былъ нѣсколько тусклѣе предьіду-
щихъ, такъ какъ подавляющій процентъ
сановниковъ  возложи.ть  свои обязанности
'.' Людямъ, получпвшиыъ домашвее образованіе
і иваво-толстовской системѣ, поясвю, что рѣчь
тъ идетъ не о Садовой улпцѣ, а о той чешской
ревнѣ Садовой, гдѣ въ I860 г. пруссаки одержали
рѣду надъ австрійцамя.
Прим. уч. секр. ред. Ал. Сучкова.
на товарищей и уѣхалъ за-гранипу. Нельзя
не признать этого поступка весьма полез-
нымъ, ибо публика, оставшаяся въ Россіи,
воочію увидала, что и въ отсутствіе сановниковъ дѣла идутъ совсѣмъ такъ же, какъ
въ ихъ присутствіи, и что, стало быть,
должность ихъ можетъ быть упразднена,
съ большой, притомъ, выгодой для казначейства. Возвращаясь къ отчету, замѣтимъ,
что на этотъ разъ, въ числѣ гостей, кромѣ
случайно оставшагося въ Петербургѣ дипломата Позвольскаго, былъ академикъ
Трнссотэнъ-де-Болтунэ, а также обычные
наши посѣтители: баронесса Эртценъ (изъ
Мекленбургъ-Шверина), Ак. Марковъ, ассе-
соръ Воняйненъ и другіе.
Сначала оставшіеся долго привѣтствовали
б. генералъ-агронома Пуклера въ виду его
проекта отчуждить свою тульскую «вотчину»
по цѣнѣ, болѣе чѣмъ вдвое превышающей
оцѣнку смежныхъ имѣній. Не мало поздравляли также и балетмейстера Мѣлю-
кова, получпвшаго приглашеніе протанцо-
вать въ Америкѣ лекшю по исторіи русской револющи, и, послѣ обмѣна взаимными
любезностями, общество стало чутко вслу
шиваться въ завязавшійся разговоръ о восточной политикѣ.
Красиво стоя у того мѣста, гдѣ могъ бы
быть каминъ, съ севрской чашкой въ рукѣ,
дипломагъ Позвольскій мягко доказывалъ,
что въ основѣ интернаціональныхъ сноше-
ній должна лежать предупредительная
уступчивость.
— Согласитесь, мой дорогой,—говорилъ
онъ:—что нельзя же допускать абсурдовъ.
Разъ предъ нами сфера иитернаціоналъная,
то тутъ уже не можетъ быть сферы націо-
налънон, потому что одно противорѣчигь
другому. Не правда ли? Я беру примѣръ.
Въ нѣкоторыхъ кругахъ
рятъ о необходимости спѣіпно
русскимъ элементомъ китайскую границу.
Подъ вліяшемъ этихъ рѣчей возникла даже
мысль учредить самостоятельный комитетъ.
Я, съ своей стороны, немедленно указалъ,
что подобное афишированіе было бы, можетъ быть, неблагосклонно принято при
дворѣ богдыхана и микадо,—иначе говоря:
оно противорѣчило бы принципу предупредительной уступчивости... Или еще прп-
мѣръ.  Допустимъ, что  по Амуру начнутъ
ходить китайскія суда. Если вы будете
стоять на національной точкѣ зрѣнія, то
станете вспоминать всякіе трактаты, въ
силу которыхъ такому плаванію китай-
скихъ судовъ должно предшествовать особое соглашеніе между обоими правительствами. Мало того:—вы дойдете до фанта-
зій, что это просто-на-просто японскія суда,
имѣющія цѣлью захватить въ свои руки
торговлю на Амурѣ п- т. д., и т. д., и что,
посему, подобное соглашеніе надобно уложить въ долгій ящикъ. Но я стою на ин-
тернаціональной точкѣ зрѣнія, и полагаю,
что если китайцамъ тамъ или японцамъ
желательно плавать, то мы должны имъ
предупредительно уступить безъ всякихъ
соглашеній. Не правда ли?
льте ваеъспросить,—трескучимъ
казалъ прислушнвавшійся къ
октябристъ:—вѣдь   Амуръ   это
голосомъ
разговору
рѣка-съ?
имѣются свѣдѣнія, что это рѣка:
—вѣжлпво отвѣтилъ дипломатъ, видимо довольный случаемъ выказать свои позяанія.
— Если это рѣка, то почему же тамъ
не  плавать  и японцамъ-съ? — трескучимъ